Дневник приемной мамы: «Из замороженного кукленка Соня на глазах превращается в обычного ребенка»

Соня в больнице. Фото: архив семьи.

Она – директор по персоналу, он – начальник управления в крупной корпорации. Вероника и Игорь* вместе больше 12 лет, у них четверо детей. Большая дружная семья, загородный дом в Подмосковье, многим покажется, что еще для счастья нужно? Еще один ребенок. Супруги заранее условились: как сможем, возьмем малыша из детдома. Зачем? Затем, что счастьем нужно делиться. Так в их жизни появилась она, Сонечка. Маленькое чудо из Сибири. Ее историю рассказала «Комсомолке» сама Вероника.

От первого лица

- Оговорим сразу: хотим сохранить тайну удочерения, поэтому некоторые подробности опустим. Вот что главное - еще до свадьбы мы с Игорем решили, в семье будет, как минимум, трое детей, а дальше посмотрим. И к 2021-му у нас было четверо: от 3 до 12 лет*.

После рождения детей я выходила на работу рано, через полгода. Но в 2015-м году поняла: так не работает. Мы захотели, чтобы наши дети были похожи не на нянь, а на нас. И тогда приняли общее решение: я занимаюсь семьей, муж работает.

Отказ от карьеры дался непросто. Еще около двух лет порывалась выйти на работу. Все-таки ритм жизни офисного сотрудника и домохозяйки очень отличаются. Было трудно после активной карьеры перестроиться на однообразный быт. Но через два года – перед рождением четвертого ребенка – свыклась, начала получать удовольствие от происходящего.

Теперь у малышки есть своя семья.

Фото: Мария ЛЕНЦ

Май 2020

Мысли о том, чтобы взять ребенка из детдома сопровождали меня всю жизнь. Мы говорили об этом с Игорем сразу после свадьбы, но сначала решили родить своих. Тем не менее к этой идее я возвращалась. Но то дети были маленькие, то карьеру строила. И вот в прошлом году – в мае – объявили карантин, и меня опять посетила эта мысль.

Мы погрузились в тему – записались в школу приемных родителей. Родителям и друзьям пока не сказали, а дети приняли наше решение с радостью.

В семье три девочки и мальчик, и мы хотели взять еще двоих, усилить мужскую часть (улыбается). Решили усыновить тех, у кого меньше всего шансов, кого не возьмут другие.

Сентябрь 2020

Мы нашли детей, настраивались, готовились. Но все сложилось по-другому. Пока собирали необходимые документы, наших мальчиков уже забрали.

Расстроились ли? У нас такой девиз: в жизни все всегда происходит так, как нужно. И в среде приемного родительства бытует мнение: ВАШ ребенок вас найдет. Поначалу мне не верилось, но теперь соглашусь: что бы вы ни планировали, вас отыщет именно ваш ребенок (или дети).

Итак, в конце сентября мы получили разрешение быть усыновителями двоих детей. А спустя две недели я случайно наткнулась в соцсети на фото Сони.

Как сейчас помню, ждала в машине, когда девочки выйдут с занятий по лепке, пролистывала страницу в поисках какого-то документа и увидела снимок Сони. Обалдела: она была очень похожа на нашу младшую дочь. Одно лицо! Я замерла и тем же вечером показала фото мужу. Игорь поддержал: мы ее забираем.

Ноябрь 2020

Отмечу, решение удочерить Соню было для нас непростым. Девочку забрали от биологической матери еще младенцем (на то были свои причины), у нее пятая группа здоровья, были не совсем ясны диагнозы. Выписка из истории болезни - запутанная.

Я несколько дней все узнавала, пробивала. Ведь медицина - наука неточная. У врачей есть такое понятие, как гипердиагностика, когда диагнозы ставятся для перестраховки, чтобы ничего не пропустить.

Соне чуть больше двух лет. Она не ходит, только сидит, не говорит – лишь произносит слоги. Но мы пока не проходили врачей, поэтому сложно сказать, какие диагнозы подтвердятся, а какие нет.

Январь-февраль 2021

Нам была нужна только она. Но за дочку пришлось побороться. Еще в сентябре у нас на руках было заключение на усыновление двух детей с 1-3 группой здоровья. Однако до января следующего года (!) мы не могли добиться, чтобы нам поменяли его на возможность взять одного ребенка, но с пятой группой.

Мы хотели, нам позволяют жилищные и материальные условия, но система не хотела. Три-четыре месяца мы переписывались с инстанциями и министерствами. Обращались даже к уполномоченной по правам ребенка в московской области, но не могли добиться ответа, почему нельзя дать заключение о возможности усыновления ребенка с пятой группой здоровья. Не знаю, отчего так происходит.

Никаких новых документов от нас не потребовали. На основании тех же бумаг в феврале нам все-таки выдали заключение. Но в Красноярске борьба продолжилась. У меня была договоренность, что я приезжаю и через три дня возвращаюсь в Москву с ребенком.

Когда прилетела, выяснилось, ребенок лежит в больнице. И хоть у меня на руках было направление на знакомство с Соней, меня к ней не пускали. Сказали, могу лететь обратно, месяцев через 4-5 мне позвонят, тогда, возможно, смогу с ней встретиться. И мне снова пришлось идти на прием к уполномоченной по правам ребенка в крае. Я написала заявление в прокуратуру, минздрав. И только после этого спустя шесть дней после прилета меня пустили к Соне и назначили ее опекуном. Я легла к ней в больницу, мы пробыли там 10 дней и потом улетели в Москву.

Малышка вместе с мамой летит домой, там ее ждут папа, брат и сестры. Фото: архив семьи.

Март 2021

Когда я в первый раз увидела Соню вживую, она мне показалась очень маленькой. На тот момент весила 8,5 килограммов. Для сравнения: наша младшая дочь, она старше Сони на два месяца, в феврале весила 14 килограммов.

Зато Соня была очень жизнерадостной. Мы лежали в многоместной палате, и она, конечно, обворожила всех – и детей, и мам. Персонал весь ходил, ей улыбался, и она в ответ – то захихикает, то воспроизводит смешные звуки.

На тот момент Соня пробыла в больнице пять месяцев, с ней постоянно находились няни благотворительного фонда «Счастливые дети». Таня, Кира, Даша, спасибо вам! Заботились, кормили, носили на руках, целовали-обнимали. Но менялись. И дочка, видимо, сначала восприняла меня как няню, которая пришла с ней посидеть. А когда поняла, что время идет, а я не исчезаю, стала вести себя по-другому. Дней через пять или шесть начала прижиматься, обхватывать меня ручками.

За тот период, что я провела с ней в больнице, она уже ко мне привязалась. А потом мы просто переместились в другое место. Так что нельзя сказать, что дома был какой-то период адаптации.

Из Красноярска девочка улетела в новую жизнь.

Фото: Мария ЛЕНЦ

… Да, первое время она выделяла только меня. Хотела, чтобы я всегда была с ней в комнате, взяла на руки. Спустя месяц стала спокойнее воспринимать всех, ей, по сути, непринципиально, кто за ней присматривает, я или муж. Со старшими детьми, кстати, она играет с бОльшим удовольствием.

Дети приняли Соню с радостью. Ждали ее несколько месяцев, так же, как и мы, спрашивали, когда приедет? Не ревновали, наоборот, – Соня ревновала к младшей дочери. Болезненно воспринимала, когда я ее целую или беру на руки. Но теперь такое сошло на нет.

Апрель 2021

Соня дома почти два месяца. Освоилась достаточно быстро. Через две недели поняла, что обстановка вокруг не изменится, расслабилась. Правда, трудности были с часовым поясом. Поначалу жила по красноярскому времени: вставала в пять утра и в пять вечера ложилась спать. Но постепенно все наладилось.

Соня пока не говорит, мамой и папой нас еще не называет. Ее любимые игрушки остались прежними: привезла с собой из Сибири стаканчики и пирамидку. Нас даже няни предупреждали, без них дочка никуда. И сейчас, даже если мы едем куда-то, непременно берем с собой любимый синий стаканчик. Но это особенности депривации (сокращение или полное лишение удовлетворять основные потребности – прим.ред.), ребенок привыкает к каким-то вещам и не хочет с ними расставаться.

Новый дом, новые игрушки, новые впечатления.

Фото: Мария ЛЕНЦ

Соня меняется на глазах. Когда мы познакомилась в больнице, была безумно неприхотливой и послушной – все делала по режиму. Меня поразило: у нее кровь берут из вены, кричит, но руку не отдергивает. Или на какой бок ее положили спать, в такой позе и просыпалась.

Первое время дома было то же самое. Например, стригу ей ногти - недовольно пыхтит, покрикивает, но ладонь не убирает. Или могла проснуться и в темноте молча играть с игрушками, нас не звала. Сейчас это тоже ушло.

Слава богу, все меняется. За два месяца Соня научилась выражать свои желания. Раньше только улыбалась и была дружелюбной. А теперь, где надо и поскандалит, заявит о себе.

Из мягкой игрушки, замороженной куклы она превращается в обычного ребенка, который осознает свои потребности, желания, и это просто замечательно.

P.S.

- В начале апреля прошло заседание суда – решение вступило в силу. Ждем оформления свидетельства о рождении. Соню мы удочерили, чему очень рады!

Было удивительно, когда мы рассказали родным и друзьям, что забрали Соню из дома ребенка, примерно половина из них призналась: тоже думали об этом.

И последнее: мы живем под девизом «Делай, что должно, и будь, что будет». Медицина у нас на высоком уровне, к тому же диагнозы Сони не препятствуют тому, чтобы она жила полноценной жизнью. Так что мы надеемся, что у дочки будет все, как у обычных деток.

(*имена и прочие личные данные изменены по просьбе героев истории).

… За помощь в подготовке публикации благодарим фонд «Счастливые дети».