«Мы все учились понемногу…»

Известные российские писатели с охотой вспомнили о своих школьных годах

«Мы все учились понемногу…»

Десять лет, «отданных» школе – являются, возможно, самым ярким периодом в жизни человека. Правда, не благодаря самой школе, а тому удивительному алгоритму, по которому школьные уроки, оценки, отношения внутри класса, наши шалости и переживания фиксируют ежегодно меняющееся в нас восприятие мира. Мы растем внутри школы и однажды перерастаем ее. В тройку лидеров среди школьных предметов, окутанных самым большим количеством воспоминаний входят математика, литература и физкультура. Однако безусловный лидер зафиксированных эмоций: уроки литературы.

«ШКОЛЬНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ: МОЙ УРОК ЛИТЕРАТУРЫ»

«АСТ», 2018

Итак, перед нами удивительный сборник рассказов в жанре «литературой о литературе». Известные российские писатели с охотой вспомнили о своих школьных годах и том, как уроки литературы еще не очевидно направляли их жизнь к нынешнему результату. Дарья Донцова и Денис Драгунский, Евгений Бунимович и Сергей Носов, Людмила Петрановская и Александр Мелихов – тоже учились в школах. Учились по-разному, да и к литературе тогда относились по-разному. Тем интересней воспоминания писателей в эпоху до их величия и славы, смешанные в одной книге с еще полсотней рассказов, которые создали сборника окрестили «народными историями». В литературе язык, композиция и намеренный абсурд могут заменить сюжет, а вот в истории сюжет – несет в себе основной стержень повествования, воспоминания, свидетельства времени. Перед нами истории о литературе и ее роли в формировании нас самих, четырех поколений: от детей 50-х годов ХХ века до школьников века двадцать первого. Писатели и не писатели – такова концепция проекта «Народная книга», в котором выходят тематические сборники рассказов-историй, собранных по этому принципу. Многообразие авторов и парадигм разных поколений делают сборник настоящим путешествием во времени и нескучным аналитическим исследованием. Мы больше не растем, но по-прежнему меняемся. Вокруг литературы и ее роли есть своя мифология, а есть своя правда. Бытовая, будничная, очень понятная. То, что эта книга должна быть в каждом дома, кажется безусловной аксиомой, просто потому, что мы все ходили в школу, а значит эти воспоминания не имеют гендерной, возрастной, социальной и иных преград. Литература и ее уроки живут в нас, однажды появляясь с неожиданной стороны и оставаясь с нами навсегда. Вот почитайте один из рассказов сборника.

ПУШКИН И АННА СТЕПАНОВНА

Бабушка смотрела на мир через очень толстые стекла очков. Вернее, мне казалось, что через очень толстые. Вернее, всё, что я сейчас помню, мне как будто казалось тогда…когда я был младшим школьником и рядом была моя бабушка…

Как выяснилось, Анна Степановна не умела писать. Расписываться за пенсию ее научил мой дедушка Иван Саныч. Он и читать хотел ее научить. И учил, но бабушка усвоила из его уроков только одно слово, которое могла прочесть или угадывала по очертаниям: ПУШКИН.

Подробностей о нем она знала немного, но очень умело умудрялась их соединять в собственные сказки при попытках быстро уложить меня спать. Что же я знал о нем еще с раннего детства? Больше всего на свете Пушкин любил свою бабушку Арину Родионовну, которая не умела читать и писать, а поэтому все время рассказывала ему замечательные сказки о своей родине, которая называлась Лукоморье, об острове Буяне, на котором в ее детстве водились говорящие коты и о ее собственной бабушке, а значит его – прапрабабушке, которую пытался похитить странный дядька из какого-то городка на черноморском побережье. У него ничего не получилось потому, что у прапрабабушки Пушкина были братья и они были очень сильными богатырями.

Еще бабушка Пушкина умела варить волшебный компот из сухофруктов, рецепт которого сохранился, и каким-то чудом перешел в нашу семью, Анне Степановне. Когда Пушкину было грустно, он всегда просил принести ему бабушкиного компота и обязательно в его любимой кружке. И даже в своём первом стихотворении Пушкин срифмовал слова «кружка» и «старушка», чем еще раз показал свою безмерную любовь к бабушке.

Пушкин любил народ и не любил царя, зато у него было много друзей, которые выращивали комнатные цветы и читали друг другу стихи. Все вокруг называли их декабристами, но потом их за что-то казнили. Самого Пушкина травили как Высоцкого, не давали наград и званий, а в конце концов царские власти убили его на дуэли.

Были у Пушкина при жизни не только достоинства. В престижной школе он часто озоровал и бедакурил, был борзым мальчиком и не любил убирать за собой. Арина Родионовна лишала его кружки компота и сказок, если он отказывался убирать за собой одежду или игрушки.

Литература и ее уроки живут в нас

***

Обычно Анна Степановна сидела у себя на кровати в темной юбке и в зеленной кофте, с небольшими дырочками на правом кармане, которые прогрызла моль, когда в шкафу закончились апельсиновые корки. В этой позе она делала круговые движения руками и это было ее зарядкой. Пушкин зарядку не любил и не делал, поэтому, наверное, царские власти его и смогли так легко убить. Рядом с ее кроватью стояла табуретка, на которой лежали лекарства, их нужно было охранять от нашей кошки Сильвы. Иногда кошка пытался допить за бабушкой какое-то лекарство из низкого стакана с широкими гранями. Несколько раз Сильва допивала лекарства, но не могла вытащить голову из стакана и вместе с ним на своей трехцветной голове начинала метаться по комнате. Это было смешно и если игрушки в этот момент были не убраны в два деревянных ящика с фанерной крышкой в виде задвижки, то беспорядок можно было свалить на кошку. Правда, в эту идею верила только мама. Бабушку обмануть было невозможно. Худая и высокая Анна Степановна входила в комнату, правой рукой опиралась на темное дерево спинки кровати и с всепроникающей язвительностью произносила:

- Игрушки кто будет убирать, Пушкин?

В этот момент я очень отчетливо понимал, что великий поэт и любитель народа мне помочь не сможет, а других кандидатур и альтернатив не было. Эти пять слов с вопросительной интонацией всегда были очень эффективны. Иногда бабушка была чем-то рассержена и тогда вопрос о возможной причастности Пушкина к уборке звучал так грозно, что я боялся намочить свои темно-синие шорты и колготки до сих пор неизвестного мне однотонного цвета. Но сделать это при бабушке было нельзя. Я слишком хорошо помню, как однажды осенью, когда Анна Степановна вернулась с дачи, я, привыкший громко оповещать маму о своем желании пописить, подошел к ней с тем же сообщением. Обычно, мама вслед за этим, вела меня за руку в туалет, где на стене висели именные стульчаки всех семей нашей коммунальной квартиры, но детский, нежно-розовый был только у нас. Бабушка той осенью повела себя совсем неожиданно даже для меня нынешнего, повзрослевшего. Она нагнулась ко мне и протянула свои исчерченные черточками ладони, сложенные лодочкой.

- На! Писий!

Отчетливость и ясность ее посланий всегда меня обескураживали. Пришлось идти самостоятельно, издевалась она или воспитывала – не знаю.

***

Чем был знаменит Пушкин, Анна Степановна никогда не уточняла. Когда я впервые спросил ее: «Кто такой Пушкин?», она коротко и как всегда четко ответила: «Великий» и перешла к очередному пересказу отношений Пушкина и его бабушки Арины Родионовны. Какой вывод я мог сделать? Пушкин – великий внук у великой бабушки. Поэтому его все знали: и декабристы, и царские власти. Таким внуком надо еще постараться стать. Учиться хорошо, компот пить, игрушки за собой убирать. Я стараюсь конечно, но судя по всему пока не очень получается…