«Дети скучают. Не поняли, куда я ушла»: дневник врача, изолированного в отделении с коронавирусными больными

Дневник врача-добровольца, что живет в больнице ради помощи людям с коронавирусом. Фото: Анастасия Сургутская

Две недели изоляции. Это даже не вахта, где можно выйти на улицу или в магазин: 34-летний врач Анастасия Сургутская из Красноярска вызвалась изолироваться вместе с коллегами - для лечения зараженных коронавирусом. Она ведет интернет-дневник. О лечении, о муже и двух сыновьях, оставшихся дома, о работе в противочумном костюме…

Предисловие

Для понимания: я не эпидемиолог, а терапевт Дорожной больницы Красноярска. Прожить эти две недели в клинике, фактически изолироваться, решила сама. Кстати, врачи сюда не бегут, другое дело – медсестры.

Родные сказали – зря. Маме я ничего не рассказала, иначе отговаривала бы. А муж, наоборот, поддержал, он у меня бывший военный. Говорит, понимаю, почему ты туда рвешься. Это, как для солдата, побывать на войне, главное событие в профессии. Был ли страх? Вообще я подготовилась. И если боялась, то не заразиться, а неизвестности.

День первый: о-о-очень жарко

Оказалось, все не так страшно. Мне выдали противочумный костюм. Белых фабричных на складе осталось штук десять. Поэтому их где-то заказывали. Мне достался темно серый – из плащевки, сама могла бы такой сшить. Фабричный воздух не пропускает вообще, там еще клеенка, а мой немного «дышит». Все равно пришлось привыкать – о-о-очень жарко. Хотя самое большее я находилась в нем часа четыре. У нас как? Выходишь на осмотр пациентов, делаешь назначения и возвращаешься к себе на этаж. А потом тебя еще несколько раз могут вызвать – по необходимости.

Главное, чтобы костюм защищал. Фото: Анастасия Сургутская.

Хуже всего медсестрам. Они в этих костюмах сутками. В палате в нем находится очень тяжело, открывают окна в коридоре, оттуда хоть немножко тянет прохладой.

День второй: привыкаем друг к другу

Забыла сказать: мой рабочий день с 8 утра до 16. Нас здесь три врача (включая заведующую). Так что ночи делим – до десяти вечера каждый идет к своим пациентам сам. А потом встает кто-то один, чтобы дать поспать другим. Если что-то случается, звонят, он поднимается.

Под лечение зараженных отвели отдельный корпус. Первый этаж – санпропускник, там лаборатория и рентген, туда же приносят лекарства, еду, все передают через специальное окошко. Он считается чистой зоной.

Второй этаж – общежитие для медиков. Нас тут 24 человека, по шесть в палате. Два душа и два туалета на этаж. Первое время притирались, переругивались, но уже привыкли. Очередей в душ и туалет нет (смеется).

Карантин не повод падать духом. Фото: Анастасия Сургутская.

Третий, четвертый этаж – красная зона, где лежат пациенты. Туда поднимаемся по спецкоридорам, переодеваемся в особой комнатке. (Моя экипировка поверх обычной одежды: это комбинезон с капюшоном, особые «бахилы», шапочка, закрывающая волосы, перчатки, респиратор, маска, очки, две пары перчаток. Получается, нет ни одного открытого участка). И пятый этаж - реанимация, там больных еще нет.

Все строго: куча отсеков, они изолированы. Представляешь, что ты в фильме про зомби. Вышел из красной зоны – закрой дверь, иначе…

День третий: пациент пациенту рознь

Про пациентов… У нас, в основном, легкие и средние. Реанимация пока не работает. Двое тяжелых, но больше по сопутствующим заболеваниям.

Кстати, о них. От пациента всегда – в том числе в мирное время - чего-то ожидаешь. Я даже, когда по улице иду, вижу людей, которые чем-то болеют. Профессиональным взглядом определить несложно. Есть люди, у которых ЛЮБАЯ болезнь протекает тяжело.

У людей за 60 почти всегда гипертония, ожирение тоже видно сразу, оно утяжеляет любое заболевание. Притом возраст здесь не играет роли. Молодые тоже страдают серьезными болезнями. Среди них здоровых не так-то много: пьют, курят, имеют избыточный вес.

Сейчас говорят: много молодых в Америке умирает от коронавируса! А вы видели, сколько из них с ожирением? Вот то-то…

День четвертый: посылки «с воли»

Потихоньку приспосабливаемся. Общий быт в замкнутом пространстве – это непросто. Бывает, спорят, кто должен выйти, сделать то, это, но со временем приспособились…

С воли спрашивают, как налажен наш быт? Отвечаю: кормят четыре раза в день. Причем еду выдают в одноразовой посуде, порционно. Каждый кусочек хлеба – в отдельном пакетике.

Кормят четыре раза в сутки. Фото: Анастасия Сургутская.

Еда обычная – как в любой больнице или, например, детсаду. Котлеты, пюрешка, сосиски, макароны, ничего особенного, но я такое люблю. Честно, даже объедаюсь. Печенье-конфеты не дают. Я их купила заранее. А так, нам могут посылки с воли приносить. Для этого на первом этаже есть окошко. Нет, посылки не обеззараживают. Территория снаружи считается чистой (как и первый этаж). Если что-то надо передать, отправляют в пакетах, а мы потом выкидываем их, и все.

День пятый: ограничение свободы хуже болезни

Да, вот еще что важно: мы – это первая смена в нашей больнице, пробная. На нас пока все отрабатывается.

Я раньше тоже работала в стационаре, всего насмотрелась, у нас всякие больные были, не скажу, что коронавирусные страшнее.

Боксов для них у нас нет. В основном, люди лежат по 2-3 человека в палате. Самые тяжелые (у нас их двое) – по одному, чтобы никого не пугать. И так люди нервничают. Не потому, что болеют, а из-за того, что находятся в замкнутом пространстве, в палате, выйти никуда нельзя. И не напроветриваешься тоже: у больных пневмония, не дай Бог сквозняк.

День шестой: мама, ты где?

Муж звонит каждый день. Приезжает, стоит под окнами, машет, поддерживает. Дети, а у меня два сына – 5 и 8 лет – скучают. Мы общаемся по видеосвязи, они не поняли, куда я пошла, переживают не особо.

Старшего сейчас больше волнует учеба, сейчас же все дистанционно, а он только в первом классе. Ему вообще не до моих проблем, своих хватает.

Фото: из личного архива

Пока мы тут на две недели. Может, еще останемся. Если у кого-то из смены обнаружат вирус, то все. Могут изолировать еще две недели. Причем всех. Мы тут переконтактировали так, что любой может заразиться. Но пусть лучше так, нести это домой не хочу.

День седьмой: макияж бесполезен

Что после смены? Свободного времени особенно нет: пока позвонишь всем родственникам, уже поздний вечер.

Еще муж принес и передал мне рукоделие. Я занимаюсь вышивкой. Кокошники всякие делаю, устраиваю фотоссесии. Еще у меня есть хобби – свадебная фотография. Когда сюда шла, думала, я так тщательно выбирала фото для своего инстаграма, выставляла. А потом после всех этих снимков в кокошниках – раз – и противочумные комбинезоны.

Фото: из личного архива

К слову, о красоте. Мейкап тут никто не делает, просто незачем –под маской. Я сюда даже косметику не брала. Маникюра тоже нет ни у кого, под двумя парами перчаток, кому он нужен. Видела только у одной, просто не успела снять из-за карантина.

День восьмой: хочу мороженого

Уже хочется нормальной еды, даже вредной. Главное не диетической. Но больше всего – мороженого. Я уже придумала, что приготовлю, когда вернусь – испеку большую пиццу. Обычную, с колбасой, она самая вкусная. У нас уже ради шутки повесили табличку, там зачеркиваем, сколько дней осталось до свободы.

До карантина. Фото: Анастасия Сургутская.