«Из самолета видно космос»: летчик-испытатель рассказал, почему истребители летают над городом и могут ли они упасть

Заслуженный летчик-испытатель Валерий Поташов в авиации 52 года

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

Валерий Поташов - Герой России, почти всю жизнь он испытывал сверхзвуковые самолеты. Год назад летчик «сложил крылья», сделав заключительную петлю на родном Су-34. Тогда ему был 71 год. Сейчас жизнь пилота течет размереннее, но по-прежнему среди родных летчиков и истребителей. Только в глазах читается тоска, когда он смотрит на небо и самолеты. Летчик-испытатель дал интервью КП-Новосибирск и ответил на самые злободневные вопросы, которые мучают многих любителей авиации.

- Про летчиков-испытателей часто пишут: погиб, спасая самолет. Это правда, что для вас самолет важнее жизни?

- Скажу так: в случае аварии летчик о выживании не думает. Он работает. Действует профессионально, грамотно, хладнокровно, четко, чтобы сохранить машину. Так как это большой труд конструкторов, инженеров и многотысячного коллектива, на летчика-испытателя ложится большая ответственность.

О чем думает летчик, глядя на небо?

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Какова цена ошибки пилота, если он остался жив, а самолет разбился?

- Ну, к примеру, Су-34, выпускаемый Новосибирским авиационным заводом, стоит сотни миллионов рублей. Ошибка пилота может привести к ущербу на миллионы рублей. А это уже уголовное дело.

В детстве у Валерия была кличка Чкалов. Из архива Валерия Поташова

- Вы участвовали в боевых операциях?

- Нет. Когда в 1979 году начались военные действия в Афганистане (а я в то время служил в строевой части в Прибалтийском военном округе), мы всем звеном написали рапорт: хотим выполнить интернациональный долг. Нам дали возможность отработать на полигоне по точечным целям. Но оказалось, что Су-24, на котором я тогда летал, для гор тяжеловат.

В случае аварии пилот спасает самолет — о выживании не думает.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Когда вам было страшно в полете?

- В полете мне страшно никогда не было. А вот после, когда проанализируешь, чем это могло закончиться, бывало. В полете летчик-испытатель нацелен на выполнение полетного задания. Помню, как мы на Су-24М сорвались в штопор - с 10 тысяч метров падали до 1,5 тысячи. Главное - сохранять спокойствие, не допускать панических действий, будто сидя в кабинете: рули управления самолетом по штопору, и самолет начал реагировать на действия летчика. В общем, вывел машину после 31 секунды свободного падения. Если бы я хоть на мгновение запаниковал, то в лучшем случае - катапультировались, в худшем - погибли.

В 2016 году Валерию Поташову присвоено звание Героя России. Из архива Валерия Поташова

- И все-таки, в каких ситуациях разумнее покинуть самолет?

- Летчик всегда старается вывести самолет из аварийного положения. Бывает, что, работая, не думает о спасении собственной жизни и не успевает катапультироваться - погибает вместе с машиной. Только когда ты понимаешь, что ничего сделать нельзя, - тогда дергаешь ручку катапульты. Вот было: в декабре в Комсомольске-на-Амуре летчик на первом серийном Су-57 падал с 10 до 1,5 тысячи метров. Абсолютно неуправляемый полет! И тогда пилот принял решение катапультироваться. Другого выхода не оставалось.

Разные бывают ситуации. Например, пожар в двигателе: был случай в конце 1980-х - летели на восток на самолете Су-24М, на маршруте в районе Байкала возник пожар в двигателе. Если бы в течение 30-50 секунд пожар не удалось ликвидировать, то пришлось бы прыгать. Но минута прошла - полет нормальный, стали запрашивать посадку на ближайший под нами аэродром, который не являлся запасным. А нам ее не дают, диспетчер говорит: «Мы не готовы, полоса обледеневшая, Ту-22 с нее выкатился». А варианты какие? Сели в итоге на обледеневшем аэродроме на одном двигателе.

В полете бояться некогда.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Выжить в полете - это мастерство или везение?

- История авиации писана кровью. За период проведения летных испытаний самолетов СУ-24 и СУ-24М погибло 10 летчиков и штурманов-испытателей Новосибирского авиационного завода. Причиной тому были, в основном, конструктивные недостатки. Ну, и есть доля везения, конечно.

Так, в 1978 году штурман-испытатель Владимир Кузьмин погиб, а летчик-испытатель Александр Бовтун остался жив. Они выполняли режим на прочность на сверхзвуковой скорости у земли в зоне испытательных полетов. Случился пожар в двигателе, летчик-испытатель применил систему пожаротушения, прекратили выполнение задания и взяли курс на аэродром. Не долетели 50 километров до аэродрома - самолет начало вращать. Экипаж принял решение на катапультирование. Штурман-испытатель катапультировался первым, и после выхода из самолета его смертельно травмировало крылом. Через 0,6 секунды вышел летчик-испытатель, он остался жив. Цена жизни - 0,6 секунды.

Летчики-испытатели помогают дорабатывать самолет, иногда ценой собственной жизни. Из архива Валерия Поташова.

А у других товарищей, Валерия Кондратьева и Александра Власова, даже шанса не было катапультироваться. При выводе самолета из глубокого пикирования задели за деревья и погибли. Это было в 1981 году. А в 1982 году погибли Владимир Никитин и Геннадий Глидусов. В хвостовой части Су-24 случился пожар, через три секунды — взрыв. Кресло оказалось обесточено, поскольку источник питания был в хвостовой части самолета. После этого конструкторы доработали автономное питание кресла катапульты. Если б это было раньше, то ребята смогли бы выйти - и были бы живые. Экипаж ценой своей жизни тем самым продвинул прогресс отечественной авиации.

В 1999 году прямо на взлете Су-24М с чкаловского аэродрома погибли летчик-испытатель 1-го класса Вячеслав Гущенко и штурман-испытатель 1-го класса Владимир Кремнев. На 36 секунде возникла аварийная ситуация, а на 41 секунде закончилась катастрофически. Ничего не успели сделать - самолет перевернуло на взлете с последующим столкновением с землей, экипаж погиб, не воспользовавшись даже средствами аварийного спасения. В заключении комиссии по расследованию катастрофы был отказ агрегата системы управления.

Авиация писана кровью.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Как жена относится к вашей работе?

- А нынешняя супруга Галина - заведующая здравпунктом летно-испытательной станции. Гибель летчиков - все было у нее на глазах. Галя всегда понимала, что моя работа связана с риском. Когда улетал - ходила в церковь, молилась за меня.

- Чтобы пройти медкомиссию для полетов на сверхзвуковом самолете, здоровье должно быть, как у космонавта?

- Да, это так. Наши перегрузки сравнимы с теми, что испытывают космонавты. Но есть разница: у космонавтов перегрузки, только когда они заходят на орбиту и при сходе с орбиты - спуске на Землю, а у нас такие перегрузки в каждом полете.

Перегрузки у пилотов сверхзвуковых самолетов сравнимы с тем, что испытывают космонавты.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Вы не пьете и не курите?

- Не курю. Баловался в школе, но благодаря спорту бросил. Алкоголь - в меру, по праздникам. В школе еще боксом занимался, но пришлось завязать. В училище и вообще в авиации бокс запрещен - можно же получить сотрясение мозга. Достаточно одной потери сознания на ринге - и летчик уже медкомиссию не пройдет: последствия могут сказаться в полете. Так что летчик должен быть идеально здоров.

Спортом, конечно, занимаюсь. Раньше занимался хоккеем. Сейчас увлекаюсь беговыми и горными лыжами. Катаюсь на Чегете, Домбае, в Словении, но чаще на Танае и в Шерегеше.

«Сушки» летают над городом только по острой необходимости. Из архива Валерия Поташова.

- Су-34 иногда можно увидеть в небе над Новосибирском. Где у вас проходят испытания?

- Все дозвуковые полеты со скоростью менее 1225 километров в час испытываются в 250-километровой зоне испытательных полетов. Но иногда нам тоже приходится цеплять город. Понимаете, аэродром строился в 1960 году. Город был далеко, а сейчас примкнул непосредственно к аэродрому. Даже если мы взлетаем от города, шум двигателя жители слышат, безусловно. Иногда бывает, что встречный ветер не позволяет выполнять взлет от города - тогда приходится взлетать в направлении на город с последующим отворотом в зону испытательных полетов. Иногда из-за погодных условий приходится выполнять заход на посадку со стороны города, что бывает очень редко, но летчики-испытатели всегда соблюдают щадящий режим. Режим работы двигателей минимально допустимый.

Горожане могут не беспокоиться — самолет на них не упадет.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Как низко летают «сушки» над городом?

- 500 метров. Во время демонстрационного прохода в День Победы, к примеру, летим на высоте 400-500 метров со скоростью 400-500 километров в час. Для демонстрационных полетов минимальная предельная высота - 200 метров. Уход на второй круг с высоты начала выравнивания - 30 метров.

До 1998 года Валерий служил в ВВС, уволился из армии в звании полковника. Из архива Валерия Поташова

- А что, если во время полета над городом самолет сломается?

- Как летчик, отлетавший здесь 40 лет, могу сказать, что повода для беспокойства нет: горожанам падение самолетов не угрожает. Но если вдруг что-то случится, то, во-первых, у самолета два двигателя. В случае отказа одного из них самолет вполне может завершить полет и на втором. Во-вторых, при подготовке полетов над городом оговариваются аварийные площадки: это и городской аэропорт, и Мочище, и река Обь.

- Если в День Победы вы делаете простой проход, то на авиашоу в Мочище показываете высший пилотаж. А внизу толпа людей… Это же большой риск - вот так летать над ними?

- Конечно. Но успокою: рядом поле, на которое можно увести машину в случае неполадок. А сам пилотаж происходит всегда строго над аэродромом вне расположения зрителей.

Летчик, штурман и самолет — единый организм. На фото Валерий вместе со штурманом Владимиром Золотаревым. Из архива Валерия Поташова.

- Сверхзвуковые полеты на каких скоростях проходят?

- К примеру, Су-34 разгоняется почти до 2 тысяч километров в час, у земли может на сверхзвуке пролететь. Самые быстрые самолеты - это Миг-31 и Миг-25, они способны развивать скорость более 3 тысяч километров в час.

- На какой высоте вы обычно работали?

- 18 тысяч метров.

- Ого! Уже почти космос, нет?

- Да, черная яма видна, когда вверх смотришь. Уже с 11 тысяч метров отчетливее голубизна - наличие атмосферы. А выше просматривается космос. Максимально я поднимался до 24 тысяч метров, но не на Су-34, а на Як-28. Это был динамический потолок.

Валерий Поташов поднимался на 24 тысячи метров и видел космос.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Вы себя чувствовали космонавтом? С такими перегрузками-то!

- Да нет, конечно. Мы летаем в ВКК - высотном компенсирующем костюме. Когда находимся в стратосфере, этот костюм спасает нам жизнь. В случае разгерметизации кабины он надувается и создает для тебя условия, близкие к земным. В обычном летном комбинезоне была бы мгновенная смерть. На такой высоте температура закипания жидкости равна температуре тела - проще говоря, кровь закипает. Чтобы этого не произошло, нужно быстро покинуть высоту. И чтобы при этом летчик не потерял сознание, надувается ВКК, в маску с избыточным давлением подается кислород. У нас на борту три шланга подсоединяются, как у космонавтов: ВКК, вентилирующий костюм и противоперегрузочный костюм (ППК).

Долгое время Валерий работал летчиком-инструктором. Из архива Валерия Поташова.

- Из чего сделан ВКК?

- Из плотной льняной ткани. По всей поверхности костюма камеры из мощной прорезиненной ткани, которые заполняются воздухом (на Су-34 - кислородом). Кроме этого, на летчика надеты высокие компенсирующие носки и перчатки. Они тоже надуваются, обжимают жестко. В такие моменты даже слова выговариваешь с трудом. На случай перегрузок у нас есть ППК, плотно обжимающий живот, икры и бедра.

К летчику на борту подсоединяются три шланга, как у космонавтов.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Случись что - можно спастись с такой высоты?

- Можно. Допустим, если я катапультировался на высоте 15-18 тысяч метров, то до 5 тысяч метров лечу, сидя в кресле. Потом срабатывает парашютная система, кресло отсоединяется.

- Вам приходилось применять катапульту?

- На учениях - да, в рабочих условиях - нет. Наша система позволяет катапультироваться с самого нуля, с земли. Был случай, когда штурман случайно покинул самолет катапультированием. Командир смотрит - штурмана нет. Все случилось потому, что ручка от кресла и стабилизатор расположены рядом, и штурман их перепутал. Он благополучно спустился, а конструкторы потом доработали - на ручке катапультирования поставили перегородку. Все постигается методом проб и ошибок.

Искусственный интеллект пока не способен полностью заменить летчиков.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Что вы думаете про беспилотники? Искусственный интеллект способен заменить пилотов?

- Однозначно, за беспилотниками будущее. Искусственный интеллект облегчает работу летчика. Сохраняет жизни - это раз. Второе - не нужно создавать кабину для пилота, тем самым вес беспилотника уменьшается. Но в настоящий момент человеческий мозг превалирует над искусственным интеллектом. Думаю, в ближайшие 20-30 лет летчики без работы точно не останутся. Взять гражданские самолеты: сейчас пилотирование основано на автоматических режимах. Это хорошо, но также необходимы пилоты, которые смогут в аварийных ситуациях перейти на ручное управление.

- У беспилотников нет суеверий. А у летчиков?

- Женщина на аэродроме - не жди ничего хорошего. Еще перед полетом мы не фотографируемся.

Так выглядит счастливый человек, который всю жизнь занимался любимой работой.

Фото: Алена МАРТЫНОВА, КП-Новосибирск

- Вы уже больше года не летаете. О чем думаете, оглядываясь назад?

- Если вы нашли себе работу по душе, то вы ни одного дня не будете ходить на нее - хочу сказать, что я на работу не ходил, а летал.

СПРАВКА «КП»

Валерий Поташов - заслуженный летчик-испытатель РФ, Герой России. Полковник в отставке, до 1998 года служил в ВВС России. Награжден орденом Красной Звезды и медалями «За безупречную службу».

52 года в авиации, из них 39 лет - на летно-испытательной работе. Провел испытания более 350 сверхзвуковых самолетов. Налетал более 4,5 тысячи часов, из них испытания - 3 тысячи часов.

С 1998 по 2010 год - старший летчик-испытатель на Новосибирском авиационном заводе имени В. П. Чкалова, где продолжает работать замначальника летно-испытательной станции по летной службе.

Летать закончил в 71 год полетом на Су-34. Сейчас Валерию Поташову 72 года. Женат, у него две дочери и два сына.