То, что в сердце нацизма. В Петербурге открылся музей концлагерей

Каждый экспонат нового музея говорит о человеческой боли и о зле, которое удалось победить.

Фото: Олег ЗОЛОТО

ЧТО ТАКОЕ НАЦИЗМ

Посетителей этого петербургского музея встречают «ежи», колючая проволока под напряжением, вышка с вооруженным нацистом и лай собак. Музей памяти жертв нацизма – он же Музей концлагерей – открылся на базе Военно-медицинского музея Минобороны в год 75-летия Победы и освобождения Освенцима.

Посетителей встречают колючая проволока под напряжением, вышка с вооруженным нацистом и лай собак.

Фото: Олег ЗОЛОТО

– Идея создать музей в музее родилась спонтанно, – рассказывает директор Военно-медицинского музея Анатолий Будко. – Во время детского квеста один из ребят спросил: «Почему мы пошли дальше? Надо было выгнать нацистов за пределы СССР и остановиться на границе». От такого вопроса мы опешили. Ведь это значит, что есть огромный пробел в образовании, в воспитании. Но, раз школа и семья не справляются, мы решили ответить на вопрос этого мальчика в такой форме – создать музей.

Миниатюрный музей планирует расширяться.

Фото: Олег ЗОЛОТО

Над экспозицией, посвященной одной из самых ужасающих сторон Великой отечественной, работали последние два года. Чтобы заговорить с посетителем на современном языке, в ход пустили искусство, интерактив и энергию молодых научных сотрудников.

– В других музеях – пушки и знамена, но нет образа того, с кем воевали, – объясняет Анатолий Будко. – Нет ответа на то, что такое нацизм.

ЧЕЛОВЕК СТАНОВИЛСЯ ВЕЩЬЮ

В небольшом зале, напоминающем газовую камеру, под приглушенным освещением разместили более сотни экспонатов. Все – из уникальной коллекции Военно-медицинского музея, связанной со зверствами нацизма. Собирать ее, самую большую в России и Европе, начали еще до окончания войны, в 1944 году.

Предметы дополняют уникальные документы, рисунки узников и снимки Нюрнбергского процесса.

Фото: Олег ЗОЛОТО

Первые предметы, документы и снимки передали музею из освобожденного Майданека. После войны фонды пополнили предметы, собранные в концлагерях и фигурировавшие в Нюрнбергском процессе. Считалось, что ничто не расскажет потомкам о преступлениях против человечности лучше, чем подлинные материалы. В 50-70-х в музей понесли дневники и личные вещи выживших узников концлагерей.

За стеклом витрин – детские туфельки и перчаточки, найденные при раскопках в Майданеке, и человеческие зубы, обнаруженные в пепле Освенцима. Документы, говорящие о медицинских опытах над узниками, и инструменты, которыми все это творили. Отдельные экспонаты рассказывают о системе мотиваций, о стерилизации людей и о тщетных попытках перекрасить детям глаза в правильный арийский цвет.

Чтобы заговорить с посетителем на современном языке, в ход пустили искусство и интерактив.

Фото: Олег ЗОЛОТО

– Каждый экспонат говорит о человеческой боли, – отмечает старший научный сотрудник Военно-медицинского музея, куратор проекта Анна Волькович. – Человек становился вещью, которая должна была жить впроголодь и работать на истощение. При 700 килокалориях в сутки узникам, работающим на каменоломнях, приходилось вручную поднимать 50-килограммовые грузы на высоту девятиэтажного дома.

ЗАПИСКИ ИЗ ПЕПЛА ОСВЕНЦИМА

Одни из самых ужасающих объектов из нового музея, которые не включили в постоянную экспозицию ради их сохранности, но обещают периодически показывать, – дубленая человеческая кожа, бочок, в котором варили мыло по экспериментальной формуле – из человеческих останков, а также полуфабрикат такого мыла…

За стеклом витрин – детские туфельки и перчаточки, найденные при раскопках в Майданеке.

Фото: Олег ЗОЛОТО

Самый ценный экспонат – письмо потомкам, написанное членом зондеркоманды Залманом Градовским накануне восстания в Освенциме. Записки Градовского, спрятанные в металлической фляге, нашли в пепле крематория.

Предметы дополняют уникальные документы, рисунки узников и снимки Нюрнбергского процесса. Стены оформили авторскими плакатами и «плачущей» динамической композицией на тему Псалма 87 о человеческих страданиях.

Самый ценный экспонат – письмо потомкам, написанное и спрятанное во фляге членом зондеркоманды Залманом Градовским.

Фото: Олег ЗОЛОТО

Миниатюрный музей планирует расширяться. Отдельные разделы хотят посвятить освобождению лагерей и работе медиков, которые получили печально уникальный опыт по спасению крайне истощенных больных людей.

Возрастной ценз на посещение установили на отметке 12 лет. Индивидуальные посетители могут попасть в музей только в выходные дни и только по предварительной записи по телефону. В будни же музей работает лишь с экскурсионными группами. В первую очередь ждут молодежь – старшеклассников и студентов.

После войны фонды пополнили предметы, собранные в концлагерях и фигурировавшие в Нюрнбергском процессе.

Фото: Олег ЗОЛОТО

– Наша задача – показать, до чего можно докрутить превосходство одного человека над другим, – поясняет Анна Волькович. – Мы рассказываем не просто о Победе, а о зле, о самой сердцевине побежденного нацизма.

ДОСЛОВНО:

Рива МАЦИЯУСКАС, бывшая узница концлагеря Аушвиц (Освенцим):

– Подобрать правильную интонацию для того, чтобы рассказать о войне молодым людям, очень трудно: для них война 1941 года – как для нас война 1812-го. Есть очень заинтересованные люди. Есть равнодушные, которых будто это и не касается. А есть такие, которые высказывают скабрезные шуточки и заявляют: «Ну, и что?». Как заставить молодежь интересоваться историей наверняка, я сказать не могу. Но мы стараемся сделать это, не забывает сами: ездим по школам, рассказываем о том, что было, чтобы, повзрослев, дети никогда не повторяли ошибок, которые совершили те, кто развязал эту страшную войну.

Первые предметы, документы и снимки передали музею из освобожденного Майданека.

Фото: Олег ЗОЛОТО

СКАЗАНО!

Вячеслав КАЛГАНОВ, заместитель председателя Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга:

– В каждой российской семье есть погибший в Великой отечественной войне. Но есть и родственник, хотя бы дальний, или знакомый, попавший в концентрационный лагерь. До конца существования мира мы будем помнить, что такое нацизм. Наш долг донести это до своих детей, чтобы они рассказали об этом своим детям. Борьба с «коричневой чумой» продолжается.