Пермские отшельники: «Выживем-не выживем зимой в тайге. На все воля божья»

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

Редкое осеннее солнце освещает деревеньку, распластавшуюся на пригорке. Два новых больших деревянных креста словно обнимают ее с разных концов. Из нескольких домов тянется-извивается дым из печных труб. Слева блестит рукав реки.

- А мы вас ждали! - на краю деревни встречают нас трое мужиков и две женщины в монашеских одеждах. - То есть не совсем вас, конечно. До нас дошли слухи, что к нам нагрянут ювеналка и ОМОН.

10 КИЛОМЕТРОВ В ЧАС ПО БЕЗДОРОЖЬЮ

Чердынь - сердце Пармы, бывшая столица древней Перми Великой, а теперь медвежий край бездорожья и зон. Издавна здесь обитали старообрядцы- скрытники - люди, которые избегали контактов с государством. И колонии здесь раньше были на каждом шагу, они давали работу местному населению, но их потихоньку начали закрывать и поселки стали вымирать. Еще раньше, после того как запретили молевой сплав, загнулись леспромхозы и с карты района исчезли многие деревеньки. Черепаново, которую облюбовали отшельники, одна из них. Последние жители уехали из нее два года назад.

- Смотрите, здесь кончается цивилизация, 200 километров вам придется ехать по глухой тайге. Сможете ли вы до этих людей добраться - один бог знает, - качает головой над картой глава Чердынского района Андрей Ламанов.

От Перми до Черепаново километров пятьсот. Двести из них - по бездорожью.

Двестикилометровый путь по чердынским лесам на «шишиге», так в просторечье называется советский трудяга ГАЗ-66, - это и американские горки, и тарзанка одновременно. На другом транспорте в осеннюю распутицу здесь не проехать. И шишиги - нарасхват у рыбаков и охотников.

Наша шишига - всем шишигам шишига. Двухтонное чудовище с тентованным холодным кузовом, внутри матрасы-сиденья, которые пулей вылетают из-под пятой точки при каждой кочке. А кочек - как клюквы на болоте.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

Деревенский таежный хайвей - это 10 километров в час. И то если вам повезло, и у вас есть лебедка, с помощью которой можно цепляться за деревья

- У вас точно-точно есть лебедка? – спросили мы наших проводников перед выездом. - Конечно, есть! - радостно отвечали они. - Так вы ж не спросили, работает ли, - отбрехались мужики, когда на трудном въезде на очередную горку выяснилось, что лебедка уже давно отжила свой срок.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

Нас мотает-кидает из стороны в сторону, рюкзаки летают по всему кузову. Машина абсолютно неуправляема: она соскальзывает по глиняному мыльному медео. А когда нужно подняться вверх - откатывается-съезжает назад…

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

До Черепаново мы пилили-месили осеннюю грязь на шишиге 18 часов, у нас ушло на дорогу полторы суток. Как? Как туда добирались отшельники? С вещами, с продуктами? С грудными детьми? И, самое главное, как они смогут оттуда выбраться, если вдруг закончатся продукты и нечего будет есть. И как они смогут попасть к врачам, если кто-нибудь заболеет. Ведь зимой наметет сугробы и вовсе не будет сюда дороги.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

«НЕ ЕЗДИТЕ К НАМ. ЗДЕСЬ НЕ ЗВЕРИНЕЦ»

- Кто пешком пришел в Черепаново, кто попутками на вездеходах, - объясняют отшельники и ведут нас в избу, которую называют трапезной. В сенях стоят ведра с клюквой.

- Садитесь, угощайтесь! - приглашают нас и наливают травяной чай в суповые блюдца. - Пейте, пока горячий, - радушно предлагает одна из женщин в черном. - Чай заварен из зверобоя, мяты, рябины, шиповника… А хлеб сами печем из разных круп. Во главе длинного стола восседает отец Евстратий, глава общины. За общим столом - его паства.

- Нет нам покоя, даже сюда добрались, налетели как коршуны, ездите как в зверинец какой-то, - шушукаются общинники, которых батюшка приструнивает взглядом.

Руководитель группы - бывший православный священник Вениамин Филиппов. Он - москвич, у него медицинское образование, какое-то время он проработал в 4-м главном управлении Минздрава терапевтом, в народе именуемого «Кремлевкой», затем лет шесть - на «Скорой». А потом стал священником. Служил в одном из сел Тульской области. Лет пять назад ушел в неканоничную религиозную организацию. И был лишен сана за раскольническую деятельность.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

Филиппов продолжает называть себя священнослужителем, «иеромонахом Евстратием». Он собирает вокруг себя единомышленников. Они не согласны с политикой официальной православной Церкви.

Себя черепановские отшельники называют «непоминающими»: во время молитв не поминают во здравие патриарха Кирилла. Являются противниками глобализации, не приемлют никаких документов и электронных устройств - паспортов нового образца, ИНН, страховых и медицинских полисов, электронных карт, против штрих-кодов и т.п. Все это, мол, от лукавого.

У большинства на руках только тождества - документы с фотографией человека, заверенные нотариально на основе паспортов или других документов. Из-за этого у них постоянно возникают проблемы с властями, и они вынуждены скрываться в лесах.

Заняли общинники в Черепаново шесть-семь нежилых домов (в некоторых домах не разрешили жить рыбаки, бывшие жители Черепаново). В одной избе общинники устроили трапезную, в другой - храм, где проходят службы. Остальные - кельи, где живут люди. По четыре-пять человек. В одной избе живет Евстратий со своими тремя детьми (его жена умерла 11 лет назад), девочки 16 и 13 лет, и мальчик 14 лет. В соседней комнате - две монахини.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

Стараются, рассказывают, жить по монастырскому укладу. Встают в 4. 30. В пять утра - служба до 11 дня. В час дня идут в трапезную, женщины готовят обед (едят два раза в день). Днем женщины шьют, стирают… «Братья» рубят дрова, ловят рыбу… У них есть «Сайга», ходят на охоту. На досуге читают книги, оставшиеся в старых избах. Вечером снова трапеза и служба.

Всего в общине живет 35 человек, из них восемь детей.

- Дети - это наше слабое место, - объясняют отшельники.

Именно из-за них они сбежали сюда из костромских лесов.

«МЫ ОБЛИЛИ ДЕТЕЙ КЕРОСИНОМ И ПООБЕЩАЛИ СЖЕЧЬ, ЕСЛИ ОТНИМУТ»

Сбежали из Костромской области они, по их словам, «из-за гонений властей», которые пытались «отнять у них детей, потому что те не ходят в школу, не находятся под контролем врачей». - Когда представители администрации и полицейские с автоматами пришли за нашими детьми, нам ничего не оставалось, как облить их святой водичкой с керосином для запаха и пригрозить: мы сожжем их! Только тогда они отстали от нас, - вспоминают общинники. - А потом мы разбежались в сорокаградусный мороз по соседним нежилым деревням с детьми на руках.

Им снова пришлось скитаться, чтобы скрыться от властей. Добрались до Прикамья. Вначале устроились в нежилой деревне Чусовское (тоже Чердынский район), но посчитали - что близко, ушли еще дальше - на север, в Черепаново. В надежде, что в тамошних лесах закон - тайга, и власти если и доберутся, то не скоро.

Все лето они жили в «покое». Рыбаки и охотники, забредавшие в эти места, относились к отшельникам мирно: места в тайге много. Пока из общины не сбежали две семьи.

Молодая пара, Алена и Роман, с пятью детьми, младшему - два годика, и Аксинья с 14-летней дочерью. Вывез их в Чердынский монастырь бывший член общины. Он попал в общину недавно, но быстро понял, что отец Евстратий добра людям не принесет и решил уйти из общины и увез две семьи.

- Жалко стало детей, - объясняет он. - Погибнут они зимой. Задурил головы людям Евстратий. Погубит он их из-за своих прихотей. Впал он в прелесть (духовная болезнь, гордыня. - Ред.), хочет властвовать над душами людскими. Если бы вы знали, какой он актер! Православием тут и не пахнет. Если бы детей не было в общине, кому он был бы нужен? О нем бы даже не вспомнили. Он это понимает и поэтому завлекает женщин с детьми. Дети - его козырь.

Сейчас беженцы живут в Верещагино, работают при храме, дети устраиваются в школу.

- Если другие захотят уйти, отпустите? - спрашиваем Евстратия.

- У всех свободный выбор.

После того, как из общины сбежали две семьи, в деревне и стали бояться ОМОНа и «ювеналки». Но пока они сюда не добрались.

- А не боитесь, что и сюда придут? И что тогда?

- А какой у нас выбор есть? - спрашивает Евстратий - Мы можем уйти в горы. Но впереди зима: выживем-не выживем. На все воля божья.

«ЕСЛИ ДЕТИ УМРУТ, ОНИ ПОПАДУТ В РАЙ»

К отцу Евстратию люди стекаются со всей страны. Большинство - из Астраханской и Тульской областей, Подмосковья. Есть две матери-одиночки: Елена и Аня, у них по двое детей. Самый маленький «рассельник» - Игорек, 1 год и два месяца. Здесь он живет с бабушкой-дедушкой и с папой-мамой.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

- Когда дочка забеременела, мы отказались от УЗИ и медосмотров. Когда родился внук, не делали никаких прививок. И ничего - родился здоровым, до сих пор ни разу не болел, - рассказывает 50 летний дед мальчика Александр Кривошеев.

Александр, раньше работавший энергетиком, приехал сюда со всей семьей: с женой Ириной, 20-летней дочерью Ольгой, 23-летним зятем Олегом и их сыном.

Живут они в одном доме. - Такая красота в здешних местах - неописуемый восторг. Лучше чем в костромских лесах. Знали бы, давно сюда переехали.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

- Не боитесь за сына? - спрашиваем у мамы Игорька. - А какой риск? А когда детей пускают на органы и правительство об этом знает? Сколько детей умирают в больницах?.. Да никому наши дети не нужны. А если нужны, пусть нам дадут другие паспорта, где нет трех «шестерок», пусть нам позволят жить без документов, и нам не нужно будет скрываться в глухих лесах. Если у меня ребенок умрет, то он попадет в рай. Его тело не столько важно. На страшный суд мы попадем все. А мне за него отвечать, я не могу себе позволить, чтобы его душа погибла. 36-летняя Светлана Панченко из Тульской области, выбрала Бога, а не своих двух детей. Их забрали из общины год назад ее родственники. Сейчас у Светланы другое имя - она сестра Фатинья.

- Муж у меня пил, гулял, бросил с двумя детьми, - рассказывает женщина. - Поменяла кучу работ, чтобы прокормить детей. Работала учителем физкультуры, тренером по верховой езде, тренером по лыжам, на мойке машины мыла. Первый сын родился с ДЦП. Он у меня совсем исцелился, когда я стала ходить в церковь. У меня даже в мечтах такого не было, чтобы попасть к отцу Евстратию. Ну как я такая засранка с двумя детьми попаду к нему?..

Фатинья уверена: в ней сидит бес. А отец Евстратий может изгонять бесов. Таких, как она, говорит, в общине несколько человек.

- Когда батюшка кладет на голову свою руку, бесы начинают кричать, вопить, стонать, потому что не могут улететь отсюда, - говорит она. - Со стороны, кажется, что человек кричит, но это бес стонет. Кого-то коряжит, ноги подгибаются, один - хрюкает, второй лает.

"КУШАЕМ СТОЛЬКО, ЧТОБЫ НЕ ОБОЖРАТЬСЯ"

Вечером в темной трапезной одна из монахинь жарит на русской печке маленькие котлетки, другие варят на гарнир гречу.

- Кушаем столько, чтобы могли жить, чтобы не обожраться, без чревоугодия. Два раза в день. Только дети могут есть, когда захотят. Макароны, крупы…

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

Трое отшельников перед нашим приездом, говорят, ушли в мир - делать запасы на зиму - в Верхнюю Колву и Соликамск.

В Верхней Колве, это в пятидесяти километрах от Черепаново, они заказали две тонны еды: муку, крупы. Но хватит ли ее на зиму? - Нам помогают люди, которые остались в миру, они присылают деньги. На это мы и живем. К тому же мир не без добрых людей. То рыбаки мешок хлеба оставят, то туристы плюшки, бананы подкинут. Бог нас не оставляет без помощи. Передайте силовым структурам, что нормально перезимуем. Пусть нас не трогают.

…В 10 вечера началась служба. Пришли на нее немногие. Боялись журналистских камер. Одни молились с отрешенными лицами, другие клали поклоны до пола. Во время службы отец Евстратий устроил два пресс-подхода. - Я хочу через вас передать обращение президенту и патриарху.

Смотрите фотогалерею: Эксклюзив: как живут отшельники в заброшенной деревеньке на севере Пермского края

…Сегодня в Черепаново дорогу проторили пока журналисты. Власти только собираются навестить отшельников. Они, судя по всему, похоже, не знают, что с ними делать. Хотят поехать, чтобы оценить ситуацию и привезти гуманитарную помощь, еду и одежду.

- Дорога трудная, - говорят в полиции. - Прорабатываются разные варианты, либо грузовыми машинами, либо вертолетом. В общине опасаются прихода «силовых структур», но готовы принять помощь, если на вещах не будет штрих-кодов и других дьявольских знаков. И если у них не будут отнимать детей. Они довольны своей жизнью и менять ее не собираются.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Пермские раскольники вместе с детьми обречены на голодную смерть

Наши корреспонденты вместе с коллегами из «КП-Пермь» добрались до таежных отшельников, поселившихся в заброшенной деревне Черепаново на севере Пермского края (Читайте далее)

Наши корреспонденты вместе с коллегами из «КП-Пермь» добрались до таежных отшельников, поселившихся в заброшенной деревне Черепаново на севере Пермского края (Читайте далее)

Местные под Ныробом: Люди в черном развесили портреты императора и молятся

Около пятидесяти человек поселились в заброшенной деревне Черепаново (Верхне-Колвинское сельское поселение Чердынский район). Никто пока не знает - зачем они приехали.

По одной из версий, они поселились рядом с местом гибели Михаила Романова и ожидают его пришествия.

Напомним, дядя первого царя дома Романовых в 1602 году был замучен в окрестностях Ныроба в земляной яме. Закованный в трехпудовые кандалы, он год провел в заточении.

В часовне возле ямы и в самой яме молятся об исцелении - своем или близких людей.

По словам Олега Захарова, главы Ныробского городского поселения, никто не видел паломников возле ямы (читать далее)

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Семья, сбежавшая от сектантов в Прикамье: «Нам говорили, если вас захватят, сожгите себя!»

На днях в чердынский монастырь постучалась молодая пара с пятью детьми: «Помогите, ради бога!»

Они пробирались по глухой тайге, где пешком по лесным тропкам, где на попутных вездеходах - по бездорожью, больше 250 километров из Черепаново до Чердыни.

- Нам удалось оттуда сбежать! - рассказывали бывшие члены общины.

Беженцы поведали, что продали свою квартиру в Краснодаре и приехали в Прикамье к «отцу Евстратию». Он руководит группой в Черепаново. Мол, хотели жить на свежем воздухе, вместе с детьми, вдалеке от мирской суеты (читать далее)

ПОДПИШИСЬ НА НОВОСТИ ПЕРМИ!